Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

6 дней назад я прилетел в Дамаск, чтобы понять, что здесь происходит на самом деле - страшный заговор иностранных террористов или будничный террор сумасшедшей власти. За эти 6 дней я встречался и говорил с десятками людей - как из оппозиции, так и с теми, кто поддерживал режим Асада. Обычно я знаю, что есть как минимум две правды, и каждая из них имеет право на существование. Здесь же в Сирии я впервые увидел, что может быть и не так. Вполне возможно абсолютное зло - и у него даже могут быть лица. Лица тех, кто работает на режим в Сирии, ужасны: толстые красные шеи, искаженные невротичной мимикой черты, мелкие заплывшие глаза - это лица лжецов и убийц.

Военный комендант региона Дераа. Во время "интервью" он орал так, что у меня заложило уши.

Губернатор провинции Дераа - послужной список в мухабарат (политической полиции). Сначала он сдерживался, но под напором вопросов (было 10 журналистов из разных СМИ) в конце концов тоже начал орать. На мониторе - камеры наблюдения, развешанные вокруг его офиса.

Когда говоришь с этими людьми, хочется одного - как можно скорее уйти. Наверное, все знают этот тип, он есть и в России: коррумпированный чиновник, мент-отморозок, просто нетрезвая гопота на улице. В Сирии все эти люди боролись за свое существование. Они говорили про иностранных террористов и защиту родины теми же словами, какими российские губернаторы говорят про повышение зарплат и новые рабочие места. Это были люди с другой планеты.

У оппозиции тоже есть лица - они красивы, индивидуальны и человечны. На самом деле не так много нужно, чтобы ощутить близость с незнакомыми людьми, всего лишь общие универсальные ценности: смерть и насилие - это плохо, справедливость и прощение - хорошо. Вовремя сказанная шутка, уместные слова топят лед - я был бы рад назвать своим другом любого из тех, с кем мы встречались с "той" стороны.

Пожалуй, именно этот контраст был тем, что выбивало меня более всего из колеи в Сирии: днем демонстрации под выстрелами, аресты, избиения, безликие кабинеты дознавателей мухабарата, бегство от толп полузверей с ножами и палками, а вечером - стильные кофейни и кальянные, приятное общение в дружеском кругу, фэйсбук и нарды. Оказалось, что поколение интернет-хомячков способно не только ставить "like" в комментариях, но и свергнуть целый режим. Каждый день эти люди покидали уютные кофейни, выходя безоружными на автоматы и вполне буквально рискуя оказаться в тюрьме под пытками или в морге. Пацифистское убеждение в своей правоте оказалось сильнее пуль и ножей - это и есть, наверное, главный вывод сирийской революции.

В высотке в районе Аль-Маззе я оказался, чтобы сделать несколько фотографий большой демонстрации, которая планировалась в связи с похоронами трех демонстрантов, убитых полицией за день до того.

Вопрос, стреляет ли на самом деле полиция в Сирии в безоружных демонстрантов, является ключевым с точки зрения реакции мирового сообщества и ООН. Иностранные журналисты в Дамаске сидят, как правило, в 5-тизвездочных отелях и пьют виски, поэтому их редакции осторожно пишут со слов оппозиции "по неподтвержденным данным". Неподтвержденность данных является главным аргументом режима Асадов. В субботу я увидел то, что сирийское правительство отрицает уже год - полиция действительно стреляет в людей, a никаких иностранных террористов нет.

Полиция и "шабиха" группами ждут подходящую демонстрацию

За минуту до расстрела - флаг сирийской революции

Первые автоматные очереди раздались, как только тела унесли на кладбище. Мы находились на 6-м или 7-м этаже высотки прямо над демонстрацией и пытались снять что-то через закрытое окно. Открывать окна было нельзя - полиция и их помощники "шабиха" постоянно смотрели на окна в поисках камер. Без всякого предупреждения или стрельбы в воздух несколько военных с автоматами вдруг начали стрелять в самую гущу толпы.

10 тысячам людей на узком проспекте деться некуда. Несколько человек упали - было видно, как из них хлещет кровь, почти как в фильмах. Демонстранты начали разбегаться, пытаясь утащить раненых - в государственных больницах их бы добили. Улица наполнилась дымом от пороховых газов. Один из военных стрелял из ручного пулемета, которым он с трудом управлялся - от отдачи дуло ходило широким веером, накрывая всю улицу и дома вокруг.

В Дамаске снег

На самом деле довольно трудно заставить себя стоять у окна, когда рядом стреляют и убивают людей. Хочется спрятаться в самый дальний угол и переждать. Я успел сделать с десяток фото, когда находившая на периферии сознания мысль "почему из чердачного окна дома напротив идет дымок?" вдруг стала крайне актуальной, когда там шевельнулось дуло винтовки. Слухи о снайперах оказались не преувеличены. Мы лежали на полу, пока стрельба не утихла. Но и потом было сложно подойти близко к окну - несколько военных целились по окнам из автоматов.

Внезапно в комнату вбежала хозяйка квартиры, где мы были. Они сочувствовали революции, и предоставили свое жилье для нас, подвергая себя тем самым огромному риску. У нее тряслись губы от ужаса - задыхаясь, она сообщила, что на нижних этажах дома полиция ломает двери, врываясь в квартиры. По всей видимости, кто-то видел, как я заходил в дом. Нас было 8 человек в этой квартире, и я видел, как все напуганы. Несколько человек начали молиться, женщина завыла, Фераз - типичный хипстер с хрупкими пальцами забегал кругами, шепча "shit-shit-shit!", еще двое стали лихорадочно вытаскивать карту памяти из камеры и прятать ее. Карту сунули в мусорное ведро. Я понимал, что все это вряд ли поможет. Я был первым иностранным журналистом-свидетелем расстрела мирной демонстрации полицией. Более всего режим Асада боялся, что появятся доказательства и свидетели. Вполне вероятно, нас не выпустили бы оттуда живыми - "расстреляны группой иностранных террористов". За 2 месяца 2012-го года в Сирии уже погибло 4 иностранных журналистов, поэтому это вряд ли кого-нибудь удивило бы. С трудом попадая пальцами по кнопкам телефона, я попытался дозвониться в посольство - бесполезно, мобильная сеть выключена. Они обычно делают так в районе проведения демонстраций. Мы сидели в этой квартире как в ловушке, беспомощно слушая топот ног внизу и треск разбиваемых дверей. Глава семьи, где мы были, спросил меня:"Ты боишься?" Да, я боюсь.

В конце концов одному из них пришла в голову мысль передать нас родственнику семьи, живущему на несколько этажей выше. Мы выскочили из квартиры и рванулись вверх по лестницам. Мне казалось, что все это происходит не со мной. "Вперед, быстрее!" Снаружи снова послышалась стрельба.

Полиция так и не дошла до верхних этажей. Мы смотрели сверху, как группы асадовской милиции - "шабиха" - обыскивают улицы в поисках спрятавшихся демонстрантов. Вот десяток человек напал на мужчину средних лет. С такой высоты мало что видно, но когда они на мгновение расходятся, видно, что он уже лежит на асфальте, а из раны на спине течет кровь.

Он еще шевелится, и тогда они возвращаются и всей толпой пинают его и бьют палками - шабиха обычно вооружены палками и ножами, - пока он не перестает подавать признаков жизни. Тогда его тело кидают в багажник подьехавшего такси.

Все это выглядит, как документальные фильмы о геноциде в Руанде, где толпа бхуту рубит мачете тутси. Шабиха обыскивают крыши домов, и находят спрятавшегося между баков с водой мальчика лет 18.

Его волокут вниз, по пути избивая, и кидают в полицейский пикап.

5 часов мы сидели, ожидая, пока группы полиции и шабиха разьедутся. Мы пили чай с хозяевами этой квартиры и говорили о Сирии. "Почему вы ничего не делаете, чтобы остановить все это? Где НАТО? Где ООН??" - спрашивали меня они. Мне нечего было им ответить. Правительство России наложило вето на резолюцию Совета безопасности ООН, которая бы остановила кровопролитие. Тем самым Россия присоединилась к ненавидимым всей Сирией убийцам, ради сохранения власти расстреливающим безоружные демонстрации. Десанты "общественных деятелей" в поддержку режима, группы сотрудников российских спецслужб, налаживающие прослушку мобильных сетей, громогласные заявления дипломатов - Россия по уши и с удовольствием вляпалась в кровавую кашу, гарантировав ее продолжение. Я так и не признался им, что я русский. Мне было стыдно.

Егор Путилов

Азия roadbook. Автостопом без гроша

Начало, в котором Степа и Рэббит используют билет в один конец и попадают в машину к турецкому маньяку

После двух полулегальных лет в Европе ощущение, что пора сменить картинку, становилось все более навязчивым до тех пор, пока не было принято решение оставить старушку и двинуться в Канаду. По паспортно-визовым причинам (на 28 страниц красного российского паспорта имелся всего лишь один штамп выезда из РФ) банально сесть на самолет и через несколько часов прилететь в Канаду было невозможно. Поэтому был выбран обходной путь через Евразию – Турция, Сирия, Иордания (с попытками получения иранской, пакистанской и индийской виз в этих странах), Иран, Пакистан, Индия, Бирма, Таиланд, Лаос, Китай, Гонконг и – дестинейшн.

Вылет произошел из небольшого деревенского аэропорта в Голландии, где пограничник, долго листав паспорта, решил, что так оно и должно быть – ни виз, ни отметок о пересечении границ. «Russia is in the European Union» – широко улыбаясь, сказали ему мы, взмокнув от холодного пота. «А, ну ладно тогда», – согласился он, шлепнув штамп выезда. Мы – это Степа и Рэббит. Мы молоды и красивы, у нас в карманах пустые паспорта РФ, 1000 долларов на двоих и билеты в Стамбул, а перед нами – свобода и азиатская бесконечность.

Турция начала настигать еще в самолете бюджетной компании Correndon – возникла турбулентность, а турецкие пилоты стояли в салоне, рассказывая друг другу анекдоты про авиакатастрофы и весело смеясь. «Черт, зайдите уже в кабину, идите управлять самолетом», – злобно шипел я, вцепившись в драные подлокотники качающегося самолета. Пилоты меж тем стали пить чай. Через открытую дверь кабины и ее стекла были видны разряды молний и какой-то самовар на панели управления. Через полтора часа ужаса мы начали падать. Под нами пронеслись какие-то пятиэтажки, возникла вдруг посадочная полоса, тряхнуло пару раз, и после короткого торможения самолет встал в гробовой тишине. Хлопать экипажу никто не стал.

Как только открылся люк самолета, мы вдохнули липкий, пропитанный маслом удушливый воздух Азии. Мы приземлились в аэропорту Сабиха Годжек. Это новый аэропорт, построенный специально для бюджетных компаний и расположенный довольно далеко от Стамбула. Отстояв очередь на паспортный контроль, мы купили визу-марку за 20 долларов, которая позволяла находиться в стране в течение трех месяцев, и пошли к выходу. Снаружи было неуютно. Стояла ночь. Вокруг были какие-то развалины и колючая проволока. Идти было некуда. Стало особенно грустно – мы покинули Европу, как думали, навсегда, простившись с друзьями и с ее прозрачным воздухом. Теперь эта жирная взвесь – наша судьба на ближайшие месяцы, а может, и больше. Здесь все было страшно, в темноте шарахались какие-то тени. Мы пошли по направлению к казавшимся обитаемыми строениям, но из ближайшей лачуги вылез человек, который замахал руками и закричал: «Ноу, ноу, милитари», показывая рукой на строения. Стало еще страшнее. В голове возникла картина, как военные, весело смеясь и попивая чай, расстреливают нас со своих вышек. В итоге мы просто разложили палатку в центре газона (единственное место, где была трава) рядом со входом в аэропорт и уснули.

На следующее утро Турция казалась уже не такой страшной, хотя и все равно довольно неприятной. Вокруг ходили черные люди в грязной одежде, от которых я чувствовал угрозу. Билет на автобус до Стамбула стоил сумасшедшие 20 турецких лир. Поэтому мы решили стопить. Это может казаться удивительным, ведь мы были сказочно богаты по местным меркам. Деньги, однако, были нам нужны в первую очередь для переплыва в Канаду, поэтому с самого начала путешествие должно было быть настолько дешевым и бесплатным, насколько возможно. Да, первый опыт азиатского стопа был особенно волнительным. «Турция – рай для автостопщика» – презумпция, повторявшаяся в каждом автостопном отчете про Ближний Восток, вселяла оптимизм. Первая же остановившаяся машина была такси. «Ноу такси, пара йок», – кричали мы, отгоняя машину. «Садитесь, парасыз», – улыбался таксист. «Вот он, наш первый хороший турецкий таксист», – умилялись мы, залезая в машину и запихивая рюкзаки. «А может, он нам сейчас предложит еду и вписку?» – мысленно облизывался я. Однако, набрав скорость, водитель повернулся к нам с подлым лицом, сложив пальцы щепотью и спросив: «Доллар, эуро, лира?» Мы забеспокоились. Как так? Мы же предупредили. «Пара йок», – решительно отрезал я.

Тогда водитель изобразил ладонью трубочку, став двигать ею у рта. «Чего-o??» Для устранения всех сомнений он показал себе между ног, а потом повторил жест, показав сначала на Степу, а потом на меня. Решительно отказавшись от предложения сделать ему минет в качестве оплаты, мы попросили остановить машину. Таксист, однако, набирал скорость, а лицо его стало еще подлее. Начал сбываться один из моих кошмарных снов про азиатское путешествие. Мы несемся в какие-то пески с сумасшедшим алчным водителем-гомосексуалистом на скорости в 150 км/ч. Да, в такие моменты действительно чувствуешь себя живым. Я открыл дверь, показывая, что мы сейчас выпрыгнем, без особой надежды, что это как-то остановит нашего психа. Плана Б не было, поэтому, что делать, если он не отреагирует, я не знал…

Кандидат в Евросоюз: минные поля и столица киберпанка

Глава первая, в которой герои убегают от цыганского табора и встречают скромного чиновника

Наверное, к разочарованию тех, кто ждал кровавой развязки, план А сработал: таксист притормозил машину, и мы вывалились на обочину пыльного шоссе.

Вообще надо сказать, что мы выглядели довольно неформально для этих широт – с кучей железа в разных частях лица и тела, что было необычно для мест, где мужчины ходят по улице в черных штанах и кургузых пиджаках, а женщины не ходят вообще. Ну а поскольку, как я писал, мы были молоды и красивы, то все это вместе иногда воспринималось неправильно.

Мы оказались посреди пустой трассы среди песков явно очень далеко не только от Стамбула, но и от аэропорта Сабиха Годжек. Солнце стояло в зените, было жарко и пыльно. Мы потащились по трассе назад в надежде найти пересечение с более оживленной дорогой, которое и было вскоре найдено. Местный «камаз» вез нас куда-то в Стамбул вроде бы «парасыз» и тоже улыбался. Впрочем, вопросов о деньгах или минете так и не возникло, и мы благополучно высадились где-то в стамбульских пригородах.

Вокруг было Южное Бутово, только без деревьев и желтого цвета, ездили дымящие дизелем старые «икарусы» и вообще было довольно живо. Деньги в аэропорту мы не меняли, поэтому были нужны местные новые турецкие лиры, как они официально стали называться, чтобы сесть в автобус и попасть в центр. Зачем – непонятно, но такой уж выработался рефлекс: в новом месте стремиться в центр, где должна наступить ясность. Долго я выбирал подходящего персонажа уличной суеты, чтобы узнать у него про обменник и прочие блага. Уличная толпа состояла в основном из черных старух с печеными лицами и деревенского вида мужиков в шароварах. Наконец появился офисного типа турок в белой рубашке – можно было надеяться, что он в целом адекватен и поймет, что нам нужно, даже если не говорит по-английски.

Обменника в Южном Бутове не было, но турок без малейших колебаний нашел выход из этого положения, вручив нам 10 лир «на автобус», дотащив до остановки и посадив в нужный автобус до центра. Это был европейский поступок в том смысле, что именно так поступили бы большинство европейцев в похожей ситуации за одним исключением – этот несомненно хороший и достойный во всех отношениях человек очень хотел нам понравиться. Мы впервые столкнулись с тем, что разделяет условно первый и условно третий мир – комплекс белого мистера из метрополии и «не совсем человека» с периферии.

Примерно то же самое, но в очень ослабленной форме, происходит при встречах московских жителей с провинциалами – плохо скрываемое торжество со стороны первых и желание угодить (или нахамить, что суть то же) со стороны вторых. Вот и здесь помимо сознательного контроля эго начало раздуваться, подкармливаемое ощущением внезапно приобретенной важности и величия. Хотя надо сказать, что к первому миру мы имели тогда весьма опосредованное отношение, поэтому все путешествие чувствовали себя немножко хлестаковыми – что нас принимают совсем не за тех, кто мы есть. Люди связывали с нами надежды о процветании своего бизнеса, переезде семьи в Европу, устройстве детей в престижные университеты на Западе, приобретении могущественных друзей «там» и так далее. В общем, трудно описать тот бред, который творился. Но все это будет потом, а сейчас я со Степой ехал в таком знакомом еще с детства «икарусе» по Южному Бутову, зажав в потном кулачке турецкую десятку.

От Кашина: Скандально знаменитый автор Егор ПУТИЛОВ продолжает исследовать связи московских леваков с Кремлем. После своей нашумевшей статьи «Карманные революционеры», за которую Кольте потом пришлось оправдываться Путилов продолжил заниматься этой темой и теперь мы предлагаем вам почитать его новую статью.

Война в Украине ярко высветила противоречия и инфильтрованность российской политической сцены — в особенности ее левого крыла. Это в свою очередь стало во многом результатом искусственного конструирования политической реальности, начатого еще при сурковской администрации. Одним из наиболее показательных примеров стал оппозиционный Левый фронт, фронтмэн которого Сергей Удальцов обьявил о поддержке аннексии Россией Крыма и формирующейся Новороссии. Я расскажу, почему оппозиционные движения поддерживают Кремль и как политтехнологи захватили российскую политику.

Левый фронт, принимавший активное участие в протестах на Болотной в мае 2012-го года, считается левым крылом несистемной оппозиции — в притовоположность входящей в Думу сервильной КПРФ. В последние годы Левый фронт был известен широкой публике в основном в связи с Болотным делом и арестом по нему Удальцова и Развозжаева. Другой аспект деятельности лидеров и основателей организации, а именно активная работа по украинскому вопросу, нацеленная на левых на Западе, значительно менее заметен. Несмотря на это он привел к значительным результатам: расколу парламентских партий левого толка в ряде европейских государств по Украине и появлению политического сопротивления режиму жестких санкций в отношении РФ. Очевидно, что риторика Кремля из уст оппозиционного преследуемого властями движения звучит намного убедительно — особенно для европейских левых. Хотя на последнем съезде в августе этого года ЛФ избавился от одиозной Дарьи Митиной, являющейся официальным представителем МИДа Донецкой народной республики в Москве, Удальцов по-прежнему входит в исполком движения — под символическим номером один. Любопытно при этом, что считающийся теневым лидером ЛФ Илья Пономарев скромно называет себя просто активистом движения и не занимает никаких постов в нем.

Левый фронт был создан в 2005-м году как широкое обьединение левых политических сил, не входящих в КПРФ. По мнению бывшего участника Левого фронта, пожелавшего остаться анонимым, создание организации было инициировано администрацией президента в лице правой руки Суркова Константина Костина — пиарщика и политтехнолога, на тот момент зампреда ЦИК «Единой России», неофициально — ответственного за пиар партии. После работы в администрации президента в качестве заместителя начальника администрации по внутренней политике Костин в настоящее время возглавил структуру при АП с говорящим названием «Фонд развития гражданского общества». По словам источника, ЛФ создавался для того, чтобы «закрыть» левый политический спектр — с одной его стороны находилась имевшая целевой группой старшее поколение КПРФ, с другой же — молодежь и остатки, недовольные сервильностью КПРФ, подбирал более активный Левый фронт. Слова источника вполне соответствуют тому, что известно о закулисье внутренней политики в РФ в те годы — в тот период АП была занята созданием контролируемого Кремлем политического ландшафта «управляемой демократии» — цветущего множества политических сил на все вкусы, контролирующихся из одного центра — администрации президента. Как считает активист, особое внимание уделялось силам на крайних политических флангах — правым и левым радикалам. В целях контроля последних и был создан Левый фронт. Некоторые моменты биографии создателя и одного из лидеров ЛФ Ильи Пономарева и связанных с ним людей указывают на то, что у этой версии есть право на существование.

В 2005-м году Пономарев входил в состав так называемого Института проблем глобализации (ИПРОГ) — левый think-tank, история которого тесно переплетена с начальным периодом существования Левого фронта. Так, в первые годы штаб-квартира организации располагалась в офисе ИПРОГа, а в состав учредителей входили многие сотрудники института. В интервью «Медузе» Пономарев утверждает, что занимался финансированием движения через ИПРОГ. Институт выполнял заказы на проектные исследования, в том числе в интересах госорганов, — например, создание «Стратегии развития Сибири» для Красноярского края. На вопрос, почему такие исследования заказывались ИПРОГу, а не специализированным консультационным фирмам, Пономарев отвечает, что заказы давались «под него».

Пономарева действительно можно посчитать чрезвычайно талантливым менеджером и бизнесменом: работать он начал с 14 лет — правда, в институте, которым руководил его отец, на организованном им же «курсе повышения компьютерной грамотности». В 21 год Пономарев становится директором по развитию в России и СНГ транснациональной корпорации «Шлюмберже». «Ну просто мне немножко повезло,» — комментирует Пономарев свой необычайный карьерный рост. Однако, нужно учесть, что расхожей практикой среди международных корпораций в те смутные годы первоначального накопления капитала было назначение «свадебных генералов» в состав своих российских представительств — лиц, способных обеспечить поддержку влиятельных кланов интересам бизнеса. Поэтому нельзя исключить, что причины везения и в карьере, и в политической сфере на самом деле лежат в происхождении политика.

Пономарев — выходец из династии высокопоставленных советских бюрократов. К числу его родственников относится, в частности, Тихон Юркин — нарком сельского хозяйства при Сталине и советник Косыгина, и Борис Пономарев — член ЦК КПСС и кандидат в члены Политбюро. Любопытная деталь: Борис Пономарев, дядя Ильи, по линии международного отдела ЦК курировал в 70-е АПН (Агентство политических новостей), которое тогда же возглавлял дед Сергея Удальцова. Ряд наблюдателей полагает, что именно положению своей семьи Пономарев обязан достигнутыми политическими высотами. Эта версия кажется правдоподобной, если вспомнить, что дед Ильи Николай Пономарев служил первым секретарем посольства СССР в Польше — должность, которую традиционно занимали главы резидентур КГБ. В этом свете уже не кажется странным, что в левое движение Илью привел генерал КГБ в отставке с большим опытом работы в 5-м управлении, а впоследствии ФСБ Алексей Кондауров, введя его в структуру КПРФ. Напомним, 5-е управление КГБ занималось противодействием «идеологическим диверсиям». В интервью «Медузе» Пономарев подтверждает, что Кондауров активно участвовал в создании и работе Левого фронта, работая по «интеллектуально-идеологической линии». Стоит отметить, что Кондауров наряду с Пономаревым тоже входил в состав пресловутого ИПРОГ.

Протеже Пономарева является и один из сегодняшних официальных лидеров ЛФ — координатор по международным связям Алексей Сахнин. Связка Пономарев-Сахнин представляется ключевой для понимания сегодняшнего положения дел в Левом фронте.

Являясь лидером Левого фронта, Сахнин параллельно подрабатывал на Лабораторию политических и социальных технологий в избирательных кампаниях — в том числе на прямого политического соперника ЛФ «Единую Россию». Это подтверждает создатель Лаборатории и бывший коллега Сахнина по Левому фронту политтехнолог Алексей Неживой: «Про Лабораторию и Сахнина, так это работа на выборах и в проектах. Иногда я ее подгонял ему. Я ведь был и советником мэров больших городов и вообще участником больших конфликтных кампаний. Что касается работы на ЕР на выборах — он работал, я — нет!» Работа Сахнина в качестве политтехнолога на Единую Россию мягко осуждается и его коллегами по левому движению — мол, враги могут к этому факту прицепиться.

В разгар своей деятельности Лаборатория в своем блоге отвечала на вопросы интересующихся вроде: «Меня интересует технология работы над «АНТИрейтингом кандидата» то есть берем кандидата-жертву и начинаем его мочить, тем самим понижая его рейтинг и повышая его антирейтинг + мы себе делаем пиар и узнаваемость.» Выяснить, в чьи обязанности входило отвечать на подобные вопросы и другие подробности работы Алексея на Неживого, у самого Сахнина, к сожалению, не удалось, т.к. он не пожелал давать комментарии.

В 2013-м году Сахнин переезжает в Швецию якобы в связи с розыском по Болотному делу, где занимается в основном Украиной, в частности, клеймя украинских фашистов в интервью телеканалу «Россия» и ведя просветительскую работу среди шведских левых. При этом он продолжает числиться помощником депутата Госдумы Ильи Пономарева — единственного, проголосовавшего в Госдуме против присоединения Крыма. Надо отметить, что именно под влиянием Пономарева Левый фронт изменяет свою линию в отношении Украины — новую линию, выраженную в заявлении «Война войне», принятом на последнем съезде ЛФ, можно кратко изложить фразой «виноваты обе стороны». Излишне говорить, что позиция «мы не только против украинских фашистов, но и против Путина» имеет все шансы добавить левым убедительности на Западе и остановить критику близости их позиции к кремлевской. Алексей Сахнин в Швеции колеблется вместе с генеральной линией своей партии и, по данным анонимного источника, уже подготовил ряд статей для шведской прессы, разьясняющих новый нюанс.

В то же время бывший коллега Сахнина по Лаборатории и сооснователь Левого фронта Алексей Неживой продолжает, по собственным словам, «держать руку на пульсе» организации, при этом будучи успешным и востребованным политтехнологом. На сайте его Лаборатории можно узнать о предлагаемых ей услугах, в числе которых: «Проведение спец. мероприятий регулирующих ценностную шкалу восприятия у избирателя. Проведение общественно-массовых мероприятий на заказ. Проведение регулирующих пиар-кампаний в сфере общественного активизма.» В частности, как утверждает Неживой, он помог депутату от ЛДПР Максиму Шингаркину избраться в Думу в 2011-м году и некоторое время с ним работал. Это, кстати, тот самый Шингаркин, который стал известен после избиения охранников в аэропорту Шереметьево, а также обвинялся в том, что в качестве зампредседателя комитета Думы по экологии обеспечивал политическую крышу завозу в Москву радиоактивных отходов производства под видом антигололедной смеси.

Неживой также много поработал на ниве экологии — в частности, отметившись в протестах против добычи никеля в Воронежской области. Сами местные эко-активисты, впрочем, оценивают его участие сдержанно: «Его помощник (Шингаркина — прим.) , Алексей Неживой, общается с местными жителями, рассказывает, что одни активисты хорошие, другие плохие, пытается расколоть движение. Такое ощущение, что они хотят взять протест под свой контроль…» — рассказывает Константин Рубахин, эко-активист, вынужденный уехать из России из-за возбужденного в его отношении уголовного дела в результате его протестной активности. Сам Неживой в интервью «Медузе» признает, что во время этого конфликта работал на Константина Костина, организовывая круглые столы для Шингаркина.

Помимо экологии Алексей активно участвует в выборных кампаниях, помогая не только левым КПРФ и Справедливой России, но и депутатам от ЛДПР, а также от Единой России. В интервью Неживой, однако, уточняет, что в последнем случае речь идет лишь о депутате Дмитрии Саблине — и то по линии «Боевого братства». «Боевое братство» — организация ветеранов локальных войн и военных конфликтов России, заместителем председателя которой и является Саблин. Неживой состоял в ней ранее — по собственным словам, чтобы получить доступ к работе с молодежью.

«Боевое братство» обвиняют в числе прочих ветеранских обьединений в вербовке добровольцев для ДНР и ЛНР — по информации «Новой газеты», на собраниях организации членам предлагали поддержать Новороссию и записываться в ополчение. По мнению бывшего коллеги Неживого по Молодежному левому фронту политтехнолога Андрея Карелина, Неживой тесно взаимодействует с администрацией президента по проектам в Украине и Прибалтике. Сам Неживой в интервью признает свою работу в Литве и Латвии — в частности, «экологический» проект по предотвращению строительства новой атомной электростанции в литовской Игналине для сохранения энергозависимости Литвы в интересах строящейся в Калининградской области Балтийской АЭС. Напомним, что Литва, имеющая сейчас отрицательный энергобаланс, с постройкой новой АЭС стала бы нетто-экспортером элетроэнергии, что лишило бы строительство АЭС в Калининграде экономической основы и увеличило уровень экономической, а следовательно и политической независимости Литвы от российских властей. Также Неживой упоминает свой проект мобилизации русскоязычного меньшинства в этих прибалтийских республиках. Впрочем, прямую работу на АП он отрицает: «С ними самими я прямых проектов не веду — мы с ними параллельно работаем.»

Еще одним коллегой Пономарева по ИПРОГу и соратником Неживого является Борис Кагарлицкий, опубликовавший в 2006-м году совместно с последним доклад «Штормовое предупреждение», посвященный коррупции в российских партиях. Доклад обходил молчанием две крупнейшие партии — «Единую Россию» и ЛДПР — и странным образом провозглашал КПРФ самой коррумпированной политической партией в РФ. Кагарлицкого тогда обвинили в ангажированности кремлевской администрацией — а именно тем же Костиным.

Вот как об этом времени вспоминает Алексей Неживой: «Я про Костина тогда и не догадывался, но вдруг нарисовался ресурс — пресс-конференции в РИА Новостях, антиглобалисткие конференции… На КПРФ мы наезжали потому как соперничали с ней на поприще контроля на оппозиционном поле. » В результате разгоревшегося скандала Кагарлицкий был вынужден официально уйти из Левого фронта и ИПРОГа. После изгнания ему была предоставлена колонка в про-кремлевском издании «Взгляд», а позднее Кагарлицкий основал свой ресурс Рабкор.ру, где до сих пор публикаются многие видные левые. В 2014-м году возглавляемый Кагарлицким ИГСО — Институт глобализации и социальных движений — получил президентский грант Путина. Параллельно Кагарлицкий продолжает работать с левыми в Европе, участвуя в конференциях «против войны в Украине» и предсказуемо клеймя украинских фашистов. Это, впрочем, не мешает ему посещать крайне правый клуб «Флориан Гейер» (это же имя носила 8-я дивизия СС), который возглавляет еще один основатель Левого фронта Гейдар Джемаль. Кагарлицкий также замечен в обществе Евгения Жилина — лидера военизированной группировки «Оплот» из Восточной Украины — и известного националиста Константина Крылова.

Сотрудником ИПРОГ числилась и еще одна странная фигура — близкий коллега Пономарева полковник ГРУ Антон Суриков, входивший в Совет Левого фронта вплоть до своей внезапной смерти в 2009-м году. Суриков возглавлял фирму Фар Вэст Лтд, базировавшуюся в Дубаи и обьединявшую бывших и настоящих сотрудников советских и российских спецслужб с опытом работы в странах третьего мира и предоставлявшую, как рассказывал сам Суриков, в том числе «консультационные услуги». Сурикова в разное время обвиняли в организации поставок советского оружия из Украины и Беларуси в Афганистан, Северную Африку и другие регионы в состоянии гражданского конфликта, а также в крышевании наркотрафика из Афганистана в Россию. Любопытно, что будучи первым вице-премьером Юрий Маслюков безуспешно лоббировал назначение Сурикова главой «Росвооружений».

В 2001-м году Суриков выступил в прессе с обвинениями российских военных в организации наркотрафика и в контактах с талибами на этой почве. Сложно судить, было ли это выражением внутривидовой борьбы за контроль над маршрутами поставок, но бросается в глаза, что занимавший в тот период скромный пост руководителя аппарата Комитета по промышленности Думы Суриков явно имел доступ к информации не по чину. Сурикову же приписывают участие в полумифической встрече Волошина и Басаева в Ницце незадолго до вторжения его группы в Дагестан и начала второй чеченской войны, приведшей Путина к власти. Впрочем, он открыто признает в своих прижизненных интервью то, что он хорошо знал Басаева по совместной работе во время абхазского конфликта.

Алексей Неживой считает, что именно Суриков был куратором ЛФ от администрации президента: «Анализируя это (некрологи на смерть Сурикова — прим.) можно легко прийти к выводу, что куратор от АП, той части которая была за Медведева. Просто слишком увлекся и черту перешел.» После внезапной смерти Сурикова ряд его коллег по политической деятельности выражали сомнения в том, что тот умер от естественных причин и выдвигали версию убийства в результате действия яда, вызывающего сердечный приступ. Еще одна деталь: Илья Пономарев, отвечая на вопросы о Сурикове, рассказал, что пытался его привлечь к работе в ЛФ как «опытного технолога с большими связями», однако «забыл» о том, что тот входил в Совет ЛФ и управлял его деятельностью.

История создания и существования Левого фронта является яркой иллюстрацией формирования «суверенной демократии» и корпоративистского государства, когда профессиональные политтехнологи, работающие одновременно на противоположных сторонах политического спектра как Неживой или Сахнин, и наследники советских кланов заменяют собой живую политику, а «проведение общественно-массовых мероприятий» становится лишь одной из услуг, которую можно заказать на сайте небольшого политтехнологического бюро. Масштабные политические декорации, возводимые с начала 2000-х годов, оказались лишь прелюдией к единству мнений и возникновению тоталитарного государства — не случайно многие из героев статьи работают сейчас «по Украине». Когда-то безобидный, в стиле Пелевина, политический фейк оборачивается настоящими смертями и кровью, а созданное государство-корпорация, костяк которого составляют советские и чекистские кланы, стало не только российской, но и общемировой проблемой.

Алексей Неживой: «Администрация президента по факту это сейчас полевая структура исполнителей — достаточно хреновых, а вот там дальше находятся те, кто ими рулит. Это напоминает спрут — иногда ты видишь щупальце, но куда оно ведет? И щупалец этих ого сколько…»

Один из самых успешных джазменов приехал в Казань с программой «Упоение джазом». Руководитель проекта «Фонограф-Джаз-Бэнд» с тридцатилетним стажем, Сергей Жилин удивлен, что впервые выступает в столице РТ: «Но вот мы здесь, и это здорово!»,- радостно произносит бэнд-лидер.

Возможно, вы видели наши пульты, наш коллектив, мой затылок,- обращается к залу Сергей Жилин.

«Почему затылок?», - удивитесь вы. Да все потому, что бэнд-лидер на любом телевизионном проекте за дирижерским пультом.

Действительно, Сергей Жилин и его музыканты стали хорошо известны массовому слушателю в последнее время. «Две звезды», «Достояние Республики», «Голос» на Первом канале, «Танцы со звездами» на «РТР», -и это далеко неполный список телевизионных проектов, где зрители могли видеть «Фонограф».

В самом начале вечера Сергей Жилин рассказывает о программе «Упоение джазом»:

«Вас ждет два отделения. Хочу вас обрадовать, что второе будет очень интересным! А вот первое отделение… Я позволю отнять у вас время в единоличном экземпляре».

Разумеется, от такого признания пианиста никто не расстроился. Ведь Сергей Жилин - заслуженный артист Российской Федерации, а также известный и за пределами нашей страны. А, значит, человеку с такой репутацией можно довериться смело.

Первое произведение, которое услышала казанская публика - «Christmas Medley». Оно сочинено по просьбе Сергея Жилина пианисткой «Фонографа» - Ксенией Акимовой. В основе - популярные рождественские мелодии:

«Мы в наступившем году еще не виделись, - говорит пианист, - поэтому я этой композицией поздравляю вас с Новым годом».

Большим удовольствием для казанцев было не только слушать то, что исполняет Сергей Жилин. Еще интереснее наблюдать за тем, как он это делает! Быстро, энергично, с полной отдачей.

После «Christmas Medley» слегка запыхавшийся джазмен признается:

«Меня как всегда слегка занесло: вместо трех минут играл, наверное, около пяти. Постоянно себе говорю: »Не надо брать запредельные быстрые темпы!«, а они все равно откуда-то берутся».

В первом отделении зрители также услышали «Fiesta» C.Corea, и «Thanky» D.Brubeck, которой Сергей Жилин поблагодарил слушателей. Услышав же легендарный «Caravan» D.Ellington, зал разразился аплодисментами.

После пятнадцатиминутного перерыва на сцену ГБКЗ им. С. Сайдашева вновь вышел бэнд-лидер вместе со своими музыкантами. Это Егор Путилов (гитара), Сергей Ковришкин (бас-гитара), Леонид Гусев (ударные). Солистка вечера - зажигательная Марианна Савон (MaryAnna Savon),благодаря энергии которой в зале стало жарко.

Эта мулатка с кубинскими корнями является драгоценностью «Фонографа», как сказал Сергей Жилин. С Марианной Савон он познакомился на проекте « Голос». Когда ее песня на прослушивании затерялась, девушка начала подпевать тому, что играл джаз-бэнд. С тех пор прошло около трех лет, и Марианна Савон вместе с «Фонографом» покоряет слушателей своим голосом.

Во втором отделении были исполнены «The Girl from Ipanema» A.C.Jobim, «Jazz"n"samba» B.Ascher, во время которой весь зал под руководством Сергея Жилина отбивал ритм. Звучали и нехарактерные для джаза композиции «Sway» Pussycat Dolls, «Can"t Take My Eyes off You» Frankie Valli, больше известная как «I Love You Baby».

Зал взорвался аплодисментами, а Сергей Жилин подметил: «Мне так после первого отделения не хлопали!».

Разумеется, это было сказано в качестве комплимента очаровательной солистке.

И вот концерт подходит к концу, руководитель «Фонографа» еще раз представляет залу имена музыкантов. А после этого Сергей Жилин благодарит казанцев:

«Вы не хорошая, не очень хорошая, а восхитительная публика!».

Имена и явки

«Егор Путилов» сотрудничал как журналист со многими шведскими газетами и агентствами новостей.
«Тобиас Лагерфелд» отправил на публикацию в газету Aftonbladet фейковую дискуссионную статью, явно провокационного характера, в которой речь шла о предоставлении вновь прибывшим иммигрантам избирательного права.

В минувшие выходные редакция газеты Aftonbladet опубликовала материалы собственного журналистского расследования, в ходе которого выяснила, что и «Егор Путилов» и «Тобиас Лагерфелд» — это одно лицо, 34-летний молодой человек по имени Александр Фридбак, который к тому же является сотрудником Парламентского секретариата право-популистской партии «Демократы Швеции», представленной ныне в Риксдаге Швеции.

Однако и Александр Фридбак не настоящее имя молодого мужчины, а полученное им в 2012 году по причине необходимости так называемой «защиты личной идентичности» которую он получил от полиции. Ранее этого человека звали как-то иначе. Известно только, что в Швецию он приехал в 2007 году, и даже успел поработать короткое время в Миграционном ведомстве Швеции, где занимался рассмотрением дел (или ассистировал при рассмотрении дел) соискателей убежища.

А был ли мальчик?

«Егор Путилов» — это псевдоним, за которым стоит Александр Фридбак. Сам «Александр Фридбак» ссылается на защиту персональных данных, отмечает что живет под постоянной угрозой. А для того, чтобы иметь возможность работать как журналист, ему необходим был псевдоним. Хотя Фридбак это уже вымышленное имя мужчины. На вопросы журналистов, почему он кроме всего прочего использовал еще и другие имена, «Александр Фридбак» отвечать отказался, сославшись на жизнь в постоянной угрозе личной безопасности и пресловутую защиту личных данных.

Из журналистов в националисты?

Партия Демократы Швеции (ДШ) известна своей националистической риторикой, история создания которой начиналась с «Сохранить Швецию шведской», за что их называют расистами и по сей день.

«Александр Фридбак» работает там экспертом, с начала текущего года. Как он сам отмечает, это Демократы Швеции сами связались с ним после публикации его статей. Его непосредственный шеф, спикер партии Демократы Швеции по вопросам миграционной политики, Markus Wiechel.

«Я помогаю с различными юридическими аспектами», — объяснил журналистам газеты Aftonbladet свою роль в партии «Александр Фридбак».

Со своего парламентского рабочего емайла он рассылает дискуссионные статьи от ведущих представителей партии Демократы Швеции в шведские газеты. Под именем «Егор Путилов» его статьи были опубликованы в таких известных шведских газетах как — Dagens Samhälle, Dagens Media и Svenska Dagbladet. Все они касались вопросов миграции.

Aftonbladet отмечает, что в то время, когда «Александр Фридбак» уже работал в секретариате ДШ, он отправил в редакцию газеты «липовую» дискуссионную статью, за именем Тобиаса Лагерфелда — студента-юриста Стокгольмского Университета и волонтера организации Refugees Welcome. Отправил он статью с одного из своих емайлов, которыми пользовался как «Егор Путилов».

Запутанная тактика или театр одного актера!

А дело было так: Статью «Тобиаса Лагерфелда» с посылом «дайте всем вновь прибывшим беженцам избирательное право» газета Aftonbladet опубликовала 22 августа. Эта статья стала своеобразным ответом на предложение депутата Риксдага от партии Демократы Швеции, Kent Ekeroth об ограничении права соискателей убежища на митинги и демонстрации (после того как беженцы митинговали против новых правил предоставления убежища).

Статья получила широкое распространение в социальных медиа. Одним из тех кто опубликовал ее в своем Twitter был «Егор Путилов». В его широкой твиттер-аудитории статья разлетелась быстро. Один из негодующих комментариев был таким: «Скоро нам тут понадобятся чистки а-ля Сталин!».
Другой распространитель в социальных сетях, Linus Bylund — депутат парламента от партии Демократы Швеции.

То есть, чисто практически один и тот же человек (работающий в партии Демократы Швеции) пишет статью-ответ на предложение этой самой партии ограничить права мигрантов, с предложением предоставить им больше прав. А затем генерирует негативную, антииммигрантскую реакцию на данное предложение путем распространения в социальных сетях. Вот такая запутанная игра.

«И жнец, и чтец и на дуде дудец!»

После того, как в редакции Aftonbladet выяснили, что автор статьи Тобиас Лагерфелд — несуществующий фейк, статью с публикации сняли. Отправлена она была с того-же адреса, с которого «Александр Фридбак»(«Егор Путилов») отправлял и другие статьи, а адрес этот был привязан к его же номеру телефона. Но сам Фридбак от статьи под именем Тобиас Лагеофелд отказался.

«Я может быть и читал статью, но понятия не имею кто ее написал. Это все провокация или вы все напутали!», — таким было объяснение Александра Фридбака журналистам газеты Aftonbladet.

Так что же все-таки известно об этом человеке «3 в 1»?

Александр Фридбак, он же Егор Путилов, он же Тобиас Лагерфелд иммигрировал в Швецию из России в 2007 году. Какое-то время у него было туристическое агентство, которым он управлял совместно с другим мужчиной, у которого тоже было «защищенное имя».

с 2012 по 2015 годы он работал в Миграционном ведомстве Швеции в отделении во Флене. Теперь он сидит в шведском Риксдаге, в секретариате партии Демократы Швеции. В отделе безопасности Риксдага зявили что не проводили никакого контроля в отношении данной персоны, поскольку партии сами ответственны за то, кого принимают на работу. И сами проводят контроль.

В партии ДШ в свою очередь ответили, что никакого контроля не проводили, ничего о фейковых именах не знают, и что их сотрудники делают в свободное от работы время, их не интересует.

Хотя, блог putilov.org широко цитируется представителями партии Демократы Швеции.

Тролль и знакомая российская тактика?

«Многие обманулись с журналистом «Егор Путилов». Мы — одни из них», заявила журналист Aftonbladet, Лена Меллин (Lena Mellin). Доказательств прямых связей Александра Фридбак с Россией — нет, отмечает Лена Меллин. Кроме самого принципа его работы, именно так работает российская сторона, считает она. Россия охотно работает с националистическими европейскими группами и партиями, и их цель дестабилизация обстановки. А ЕС стоит первый в списке, среди организаций, чью стабильность надо расшатать, после того как против России были введены санкции, объясняет Лена Меллин.